frezzi_grant

Я уже об этом думала и даже что-то записывала, давно, правда.
Но вот щас читаю деконструкцию Деррида и опять та же мысль - зачем так сложно о простых вещах?
Ведь понятно, что все эти оппозиции эйдоса и вещей, вещей в себе и явлений, экзистенции и неподлинности, деконструкции и логоса- все это об одном и том же - о взаимоотношениях субъекта и объекта, о попытках познания первым второго. И все эти попытки сводятся всего лишь к паре выводов: мысль изреченная есть ложь; познание, выходящее за рамки сознания познающего субъекта, невозможно.
Это же какие-то банальности просто. Очевидности.

Вот чего я не понимаю, а?

Сегодня случайно наткнулась на фильм "Зеркала". Фильм еще пятилетней давности, но я не слышала про него.
Посмотрела минут двадцать, попав на сцены с Родзевичем.
Это так ужасно...
Вообще, это хуже, чем ужасно. Это плохо. Плохо потому, что они все - и авторесса сценария, и актерка, играющая главную роль, и режиссерша - честно пытались что-то выдать, выдать какое-то свое вИдение, свое понимание характера МЦ, ее жизни, ее любви. Но в силу собственной ограниченности ума смогли выдать вот это вот - совершенное в своей законченности мещанское говно.
Лучше б не пытались. Тогда у них получился бы простой ситком, или как там это называется. Ну, когда статисты ходят и произносят текст. Это было бы ужасно, но это было бы лучше того монстра, которого они создали.
Это вообще очень плохо, когда непонимающие и - как результат - нелюбящие люди пытаются трактовать чужую душу. А уж если душу великого поэта...
Самое плохое в этой истории, что во всю эту неправду могут поверить те, кто ничего не знает об МЦ. Поверят, сложат свое мнение - что данная женщина была экзальтированной истеричкой, бездушной и злой, а великим поэтом не была, а если и была, то это совсем неважно - на фоне того, что творилось в ее личной жизни.

Полезла вчера читать Елену Шварц, наткнулась на упоминания имен Пригова, Седаковой. А еще ведь были Парщиков, Маканин, Гандлевский, Битов, Жданов, Кибиров, Воденников...
Культовые фигуры своего времени. В начале девяностых мои преподаватели с придыханием о них говорили. Почти обо всех.
И где все это сейчас? Живет ли хоть кто-то еще всем этим? Или та эпоха везвозвратно унесла с собой и ту культуру, те смыслы, которые даже мне, глотавшей тогда весь этот постмодерн, как хлеб, как воду - сегодня уже с трудом удается вспомнить, а погрузиться и вовсе- не удается...
Или это уже старость и брюзжание на новый мир, на все новое? И есть ли оно сейчас, это новое? Существует ли?
А если есть, то не верыполозковы ли это новое? Такое откровенно не талантливое новое...

Эх. Какой-то бестолковый год был.
Бес-толковый.

    Самое мое большое разочарование в жизни – отсутствие в этой самой жизни абсолютных вещей. Ориентиров. Вешек. Те, что есть, придуманы людьми от безысходности и страха потеряться в этом мире окончательно. Тот же Бог, например. Или мораль. Или идеи. Или истина.
    Люди болтаются между всем этим, как говно – от одного берега к противоположному, как-то криво-косо проживают свои жизни, и слава богу, что хоть так.
    Жить без абсолютных понятий, конечно, удобно. Даже очень. Сегодня ты герой, завтра – подлец, но ни то, ни другое – ничего не значит. Совсем ничего. Гении остаются неузнанными, подлости подлецов не наказанными, а жизнь идет. Идет и заканчивается.
    Когда понимаешь всю эту кухню, то сначала хреново, потом тоже хреново. А потом как-то приспосабливаешься и тоже криво-косо, но живешь. И презираешь себя за этот компромисс с жизнью, но деваться некуда.
Как там, в поговорке: не мы такие, жысть такая. Ага. ага.
    И не выпрыгнуть из этого, не прорваться в иные широты.

плыло облако, похожее на рояль

в том последнем настоящем письме, написанном под моим нажимом, чтобы я уже отвалилась со своими "что" и "почему", он что-то с свысока и с вызовом говорил о семье, которую он никогда не оставит.
как будто дело в этом. и как будто я не видела его холодных пустых глаз всего пару дней спустя после всего, случайно столкнувшись с ним в кафешке.
хотя...нет. не пустых. в них был все тот же интерес, что и прежде.
только теперь уж я знала, что интерес этот не исследователя, а патологоанатома.

Подумала, как было бы интресно покопать "Бесов" Федора Михайловича в сторону "Маятника Фуко" Эко. Причем гугл наличие таких исследований особо не выдает. Так, парочка упоминаний, что, мол, есть реминисценции, да.
По мне так, этот роман Достоевского, единственный из всего его творчества любимый и почитаемый за гениальное творение (еще "Белые ночи" люблю, но там другое), совершенно очевидная и явная предтеча литературного западного постмодерна.

Эх, мне бы время, время - чтоб сложить в голове очередной культурно-исторический  паззл. Но его нет. И никогда уже не будет.

А еще я периодически думаю о любви) О том, что не бывает безусловной статичной любви. Любви на века. Любви на всю жизнь.Напр, я не верю ни на йоту в любовь Вронского. И любовь Ромео с Джульеттоой мне смешна, а сами ребята жалки. Взяли, зачем-то жизни себя лишили, как и Аннушка Каренина. Ну, ведь явно через несколько лет вся эта страсть бы у детишек погасла, и разбежаались бы они, да еще и со скандалом. Ну, или любовников бы завели каждый. Не понимаю я чего-то в этой жизни(

Сходила на концерт иеромонаха Фотия. Зря сходила. Впечатления совсем не те, которые ожидала.
Все-таки монах должен петь молитвы о любви к богу в храме, а не арии любовников со сцены.
При этом я человек сугубо светский, верующих же был полный зал под завязку, и их очевидно ситуация не смущала.

Эпиграф:
Все – или ничего

Грань между всем и ничем – для меня – очень тонка. А для других  эта грань –
футбольные поля, поля-аэродромы, пусть и ограниченные своими периметрами, но поля, чьих территорий им вполне достаточно для комфортного проживания. «Всего» им не нужно.
У меня же  – полосочка тоненькая, реечка просто. На которой не встать, не лечь, а лишь  балансировать. Чтоб в одну из этих самых бездн не провалиться.
Так и балансирую с чувством собственного достоинства. Вымученным. Но кто ж заметит! А кто заметит – только удовлетворенно усмехнется, потянется, да пальчиком поманит на свое широкое вольготное компромисье поле.
Но раз невозможно «все», я остаюсь. На своей реечке. Пока сил для балансирования достанет. А устану, не смогу – на расстоянии шага есть «ничего».
 

Такое иногда искушение - увидеть в жизни логику)